Эпидемические особенности в первом, периоде войны и их влияние на эпидемическое состояния войск Советской Армии

(Июнь 1941 г. — ноябрь 1942 г.)

22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно напала на нашу страну, подло нарушив договор о ненападении.

В первые месяцы войны, ввиду неожиданности и внезапности немецко-фашистского нападения, Советская Армия оказалась вынужденной отступать, оставляя часть советской территории.

Войска прикрытия, обеспечивая мобилизацию войск и промышленности, прикрывая развертывание вооруженных сил нашей Родины, с кровопролитными боями отходили внутрь страны, защищая до последней капли крови каждый населенный пункт, каждый рубеж, нанося врагу огромные потери.

240 вражеских дивизий, вооруженных до зубов автоматическим оружием, танками, артиллерией, авиацией, собранными чуть ли не во всех странах Европы, упоенные легкими победами над английскими, французскими, бельгийскими и прочими войсками, прошедшие трехлетнюю школу войны, не смогли преодолеть героического сопротивления воинов нашей армии, не смогли сломить ее духа, разбить ее, сделать небоеспособной. Они не смогли сломить волю к победе всего советского народа. В кровавых боях врагу был нанесен жестокий урон, приведший уже в первый год войны к резкому сокращению его резервов и невозможности вести наступательные операции на широком фронте, одновременно на нескольких оперативных направлениях.

Одновременно был нанесен смертельный удар легенде о непобедимости фашистских войск, так широко пропагандировавшейся правящей фашистской верхушкой Германии. Удары, нанесенные фашистской армии войсками Советской Армии под Тихвином, Ростовом и особенно под Москвой в конце 1941 г. и в начале 1942 г., приведшие к разгрому крупных группировок фашистских войск, показали всю лживость этой легенды. Эти победы наших войск, нанесших врагу крупнейший урон в людях и технике, имели одновременно значение огромной морально-политической победы советского народа.

Ценой огромных потерь к ноябрю 1941 г. немецко-фашистским войскам удалось захватить Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, блокировать Ленинград, а в 1942 г. поставить под угрозу Сталинград, Черноморское побережье Кавказа, Грозный и подступы к Закавказью. Нашими союзниками было задержано открытие второго фронта, что позволило немецкому командованию перебросить всю массу своих войск на восточный фронт. Советский Союз вынужден был один отражать неожиданный натиск почти всех сил фашистской Германии и ее многочисленных сателлитов.

Характер военных действий на первом этапе войны вызвал необходимость срочной эвакуации на восток, вглубь страны, большого количества промышленных предприятий вместе с оборудованием, запасами материалов и рабочими. Эти же военные обстоятельства породили большое движение мирного населения, уходящего от фашистских захватчиков в районы глубокого тыла. Все это вызвало значительную перенаселенность ряда тыловых районов. В некоторых местах население вследствие этого увеличилось в 1,5 раза и более. Естественно, что в первое время люди, прибывшие на новые места поселения, находились порой в затруднительном положении: не везде было достаточно жилья для их расселения, не хватало воды, пищевых продуктов, бань, мыла, одежды. Санитарное состояние ряда тыловых районов в связи с этими обстоятельствами ухудшилось Вполне понятно, почему в некоторых местах эти факторы оказались причиной появления новых очагов заболеваний. Ухудшение санитарного состояния в связи с резким увеличением населения за счет эвакуированных привело к появлению и росту в ряде районов заболеваний сыпным и брюшным тифом, дизентерией, малярией. 

В связи с этим появилась угроза заноса этих заболеваний, в первую очередь сыпного тифа, в войска Советской Армии. Эта угроза была особенно реальной в связи с массовым призывом в армию. Огромные потоки призванных в войска направлялись со сборных пунктов в тыловые запасные части, где формировались новые войсковые соединения, готовились очередные пополнения фронту.

Перед медицинской службой Советской Армии в этот период возникла задача огромной важности в области противоэпидемической защиты войск, действующих на фронте. Эта задача состояла в том, чтобы не допустить заноса сыпного, брюшного тифа и других инфекционных заболеваний в действующие войска.

Основная работа по противоэпидемическому контролю за вливающимися в войска мобилизованными легла на тыловые запасные полки и бригады, куда поступали призывники.

Естественным результатом этого является то обстоятельство, что в тот период до 75,0% всех инфекционных заболеваний, зарегистрированных в тыловых запасных частях, приходится на лиц, прибывших в эти части по мобилизации. В ряде случаев этот процент повышался до 80,0 и 90,0.

Больные, находившиеся в составе призываемых (в периоде инкубации), благодаря специальному санитарному режиму, созданному в тыловых запасных частях, выявлялись здесь и немедленно изолировались, а запасные части выполняли важнейшую роль противоэпидемического барьера. Задача их состояла в том, чтобы не дать возможности заболеваниям проникнуть в полевые войска. Следует сказать, что тыловые части с этой задачей справились вполне удовлетворительно, хотя в противоэпидемической работе в них иногда и были недочеты.

Противоэпидемическая работа в запасных частях тыла строилась по следующему плану. Прибывающие новые команды обычно поступали в распределительные батальоны этих частей, где люди подвергались медицинскому осмотру для выявления больных, подозрительных на инфекционные заболевания, и лиц, соприкасавшихся с больными. Лица, не вошедшие в указанные три группы, немедленно подвергались повторной санитарной обработке (стрижка, мытье, в необходимых случаях с применением противопаразитарных средств, смена белья, дезинфекция или дезинсекция обмундирования и личных вещей). После этого прибывшим производились предохранительные прививки против кишечных инфекций, столбняка и оспы, и они размещались в отдельных помещениях, вне всякого контакта с ранее прибывшими группами людей. При необходимости и наличии эпидемических показаний каждая группа вновь прибывших подвергалась 15-дневиому карантину с медицинским наблюдением за состоянием здоровья и гигиеническим состоянием людей.

Выявленные при первом медицинском осмотре больные после санитарной обработки госпитализировались; подозрительные на заболевания после санитарной обработки размещались в отдельном изоляторе до установления диагноза заболевания и при. необходимости также госпитализировались.

Лица, бывшие в контакте с больными, после санитарной обработки размещались изолированно от всех остальных и находились под медицинским наблюдением в течение срока максимальной инкубации ожидаемого заболевания.

Формирование маршевых команд, рот, батальонов для направления на фронт производилось только из тех групп призываемых, которые не внушали никаких сомнений в их эпидемиологической безопасности. Люди, назначенные в маршевые команды, роты, батальоны, подвергались накануне дня отъезда заключительной санитарной обработке с последующей поголовной проверкой ее качества и медицинскому осмотру. Для перевозки людей предоставлялись железнодорожные составы, оборудованью для этой цели. В составе эшелонов должны были иметься вагоны-изоляторы для больных (в случае появления их в пути следования), вагоны-кухни. Каждый эшелон имел сопровождающих медицинских работников и запас необходимых медикаментов, дезинфицирующих средств и предметов для обслуживания и ухода за больными.

Начальнику эшелона вручался паспорт санитарного состояния эшелона с полной характеристикой санитарно-эпидемиологического состояния людей в момент их посадки в вагоны.

Однако значительные затруднения разнообразного характера в ряде случаев нарушали этот порядок, способный действительно предупредить возможность заноса эпидемических заболеваний из тыловых частей в полевые войска.

Одно из важнейших затруднений имело своей причиной неблагоустроенность в начале воины некоторых баз для расположения запасных частей.

В связи с ходом военных действий многие запасные части вынуждены были изменить места своей дислокации. На новых местах им иногда не было возможности предоставить необходимый жилой квартирный фонд. Поэтому многим частям пришлось в 1941 — 1942 гг. вновь устраиваться на новых местах. При этом иногда в их распоряжении оказывались очень короткие сроки для того, чтобы подготовить все необходимое для размещения нескольких десятков тысяч человек, питания их и гигиенического обеспечения. Естественно, что противоэпидемическая работа таких запасных частей проходила в первые месяцы в условиях больших затруднений. Это приводило иногда к нарушению необходимого противоэпидемического режима в запасных частях.

Случаи нарушений противоэпидемического режима выражались в перемешивании людей, прибывших в составе различных команд; размещена вновь прибывших вместе с группами людей, уже почти закончивших срок карантина; переводе отдельных людей из одного подразделения в другое, не считаясь с эпидемическими противопоказаниями; включение в состав маршевых подразделений лиц, не проверенных в эпидемиологическом отношении.

В ряде случаев значительные затруднения в выполнении требований эпидемиологического режима возникали в связи с оперативными требованиями, диктовавшими необходимость срочной отправки в полевые войска новых пополнений.

Это объясняет причины движения эпидемических заболеваний в тыловых запасных частях и во вновь формировавшихся в тылу армиях в первый период войны. Количество инфекционных больных, выявлявшихся в тыловых частях в этот период, превышало число их в полевых войсках.

Таким образом, основное количество инфекционных больных, выявлявшихся в запасных частях в тылу, обнаруживалось среди мобилизованных, прибывавших из частично неблагополучных в эпидемическом отношении районов.

Это обстоятельство сохранило свое ведущее значение для частей тыла и в дальнейшем, особенно начиная с того момента, когда в эти части стали поступать призывники из районов, освобожденных Советской Армией от немецко-фашистской оккупации.

Так, в одном из тыловых военных округов из числа заболевших сыпным тифом, учтенных в 1943 г., 67,0% прибыли в части больными или в состоянии инкубации заболевания. В 1944 г. эта величина возросла до 87,7%. В другом военном округе число прибывших в запасные части больными (21,2%) и в состоянии инкубации заболевания сыпным тифом (78,6%) в 1943 г. составило общую величину в 99,8% всех заболевших сыпным тифом. Лишь 0,2% составили больные, заразившиеся в период пребывания в самих частях.

Одним из примеров, характеризующих положение дела в этот период, может служить следующий. Весной и летом 1944 г. в запасные соединения и части одного из военных округов тыла прибыли мобилизованные из районов Западной Украины и Молдавской ССР, только что освобожденных от трехлетней вражеской оккупации. Среди прибывших были обнаружены заболевания сыпным тифом. Из заболевших 25,0% прибыли уже в разгар заболевания и 75,0% — с истекающими сроками инкубации заболевания.

Таким образом, запасные части тыла оказались первым противоэпидемическим барьером. С течением времени медицинский состав их научился эпидемиологически грамотно организовывать и строго проводить необходимые противоэпидемические мероприятия, а командование учло всю важность и ответственность противоэпидемической функции запасных частей.

С самого начала существования запасных частей в них была широко развернута работа по улучшению условий быта и расположения людей, в жилых помещениях стало теплее, светлее, суше, уютнее. Развернулось строительство бань, дезинфекционных камер, для чего широко использовались всевозможные подручные средства. Люди регулярно мылись, регулярно снабжались чистым бельем, при необходимости производилась дезинфекция. Одновременно был учрежден Институт гарнизонных врачей, что подняло на необходимый уровень противоэпидемическую профилактическую работу в тыловых гарнизонах войск.

Огромное значение имели колоссальные работы, которые в этот период были проведены органами советской власти, партийными органами и гражданским здравоохранением по оздоровлению ряда районов страны, где выявилось эпидемическое неблагополучие или неустойчивость, и на железнодорожном транспорте.

Большую роль в сохранении полевых войск от заноса заболеваний из тыла сыграла также принятая с самого начала войны и действовавшая до ее окончания система санитарно-эпидемиологического контроля за перевозимыми войсками. Эта система была представлена санитарно-контрольными пунктами, расположенными на основных узлах железных дорог.

Основная задача санитарно-контрольных пунктов (СКП) состояла в том, чтобы не допускать передвижения ни из тыла на фронт, ни с фронта в тыл групп людей, а также отдельных лиц, неблагополучных в эпидемическом отношении. Эти пункты были обязаны не допускать каких-либо передвижений в любом направлении выявленных ими инфекционных больных или подозрительных на инфекционные заболевания. Санитарно-контрольные пункты обязаны были производить осмотр всех проходящих воинских эшелонов, военно-санитарных поездов с целью выявления инфекционных больных, подозрительных на эти заболевания и пр., для последующей их изоляции и профилактической санитарной обработки. При необходимости санитарно-контрольные пункты производили дезинфекционную очистку и вагонов эшелона. Они проверяли также работу медицинского состава, сопровождавшего воинские эшелоны, инструктировали этот состав, пополняли запасы медикаментов, дезинфекционных средств, перевязочного материала в эшелонных аптечках и т. п. О всех мероприятиях, проведенных на станции дислокации санитарно-контрольных пунктов, так же как и о всех установленных при осмотре дефектах бытового и санитарного порядка, в санитарном паспорте эшелона делались записи. Санитарно-контрольные пункты следили за обеспечением проходящих эшелонов кипяченой водой, горячей пищей, своевременным гигиеническим мытьем.

Кроме всего этого, санитарно-контрольные пункты обязаны были контролировать санитарное содержание железнодорожных станций, пунктов на грунтовых путях, требовать своевременной очистки железнодорожных путей и окружающей территории.

Санитарно-контрольные пункты в тылу располагались обычно на крупнейших железнодорожных станциях и подчинялись обычно округу, на территории которого работали. Каждый фронт имел свои санитарно-контрольные пункты; из их числа один или более выделялись как входные санитарно-контрольные пункты фронта, на обязанности которых лежал строжайший контроль за всеми контингентами, вступающими на территорию данного фронта. Одновременно на эти санитарно-контрольные пункты возлагался столь же строгий контроль за состоянием контингентов, уходящих в тыл с территории фронта (военно-санитарные поезда, военнослужащие, направляющиеся в тыл, эвакуируемое население, военнопленные). Армии имели свои санитарно-контрольные пункты с аналогичными функциями. В некоторых армиях эта система контроля по инициативе начальников медицинской службы была продолжена до дивизий включительно .

Санитарно-контрольные пункты, располагавшиеся в крупных железнодорожных узлах в тылу войск, базировались в своей работе на имевшихся здесь военных госпиталях, местных гражданских и железнодорожных больницах. Для санитарной обработки использовались изоляционно-пропускные пункты Народного комиссариата путей сообщения, приспособленные к массовому пропуску людей. Для этой же цели использовались местные гарнизонные, гражданские и железнодорожные бани и санитарные пропускники. В ходе войны были периоды, когда незначительные станции железных дорог превращались в этапы массового передвижения войск. Санитарно-контрольные пункты, располагавшиеся на подобных станциях, пользовались для санитарной обработки проходивших войск особыми средствами, которые им специально придавались: взводы обмывочно-дезинфекционных рот, банно-прачечно-дезинфекционные и банно-дезинфекционные поезда. В ряде случаев на таких станциях были быстро созданы вновь санитарные пропускники и бани в подходящих для этой цели помещениях или в землянках. Для их постройки использовались местные средства.

Санитарно-контрольные пункты, располагавшиеся в пунктах выгрузки войск, ориентировались в своей работе на фронтовые лечебные учреждения и подвижную санитарно-дезинфекционную технику — обмывочно-дезинфекционные роты и банно-прачечные поезда. Использование последних в условиях близости фронта встречало много препятствий, так как даже на лесистых участках места военных действий поезда легко себя демаскировали, были легко доступны для наблюдения с воздуха и легко становились объектами нападения авиации противника. Все же там, где маскировке этих поездов уделялось надлежащее внимание, они работали с большим успехом.

В конечном итоге, несмотря на некоторые потери в составе этих поездов, они выполнили в течение войны огромную работу, особенно по приведению в порядок пополнений, прибывавших в состав фронтов из глубокого тыла.

С ходом войны количество санитарно-контрольных пунктов продолжало расти. Если количество нештатных санитарно-контрольных пунктов, действовавших в начале войны, принять за 100, то в 1942 г. количество уже штатных санитарно-контрольных пунктов возросло до 230, на 1 января 1943 г.— до 340, на 1 января 1944 г.— до 400; это количество санитарно- контрольных пунктов сохранилось до 1 мая 1945 г.

Благодаря существованию этой системы санитарного контроля каждый воинский эшелон от момента погрузки его в тылу до подхода к станции назначения подвергался осмотру на санитарно-контрольном пункте несколько раз.

Из числа осмотренных эшелонов было признано нуждавшимися в санитарной обработке: в 1942 г. — 10,0%, в 1943 г. — 22,0%, в 1944 г — 16,0% и в 1945 г. — 20,0%. Рост числа эшелонов, нуждавшихся в санитарной обработке, вызывался не ухудшением их санитарного состояния, а лить возрастающими требованиями к уровню санитарного состояния, что находит свое подтверждение в приведенных ниже цифрах, характеризующих роль воинских эшелонов, шедших из тыла на фронт, в распространении в полевых войсках инфекционных заболеваний.

В среднем за годы войны было обработано 75,6% всех эшелонов, подлежавших санитарной обработке.

Следовательно, ¹/₄ всех эшелонов, подлежавших санитарной обработке, прибыла на фронт без ее выполнения. Это нужно расценивать как серьезный дефект работы, который мог способствовать заносу инфекционных заболеваний в полевые войска.

Успех противоэпидемической защиты войск, передвигавшихся по железным дорогам, в значительной мере зависел также от той работы, которая проводилась в воинских эшелонах сопровождающим их медицинским составом.

Мощная сеть санитарно-контрольных пунктов, развернутых на путях перевозок войск, по существу превратилась во второй барьер, второй этап противоэпидемической обработки и контроля за пополнениями, идущими в полевые войска. За годы войны санитарно-контрольными пунктами было выявлено и снято с эшелонов значительное количество различных больных. Следует отметить, что с ходом войны количество больных, выявлявшихся в эшелонах, постепенно уменьшалось, что можно поставить в связь с улучшением противоэпидемической работы в запасных частях тыла. Если количество больных, выявленных в эшелонах в 1942 г., принять за 100, то сравнительное количество их в 1943 г. составит 94,8, в 1944 г.— 91,4 и в 1945—79,1.

Из приведенных выше материалов можно сделать следующие выводы.

1.  Источником инфекционных заболеваний для войск тыловых гарнизонов Советской Армии в течение всей войны были те пополнения, которые получали войска тыла из районов, неблагополучных в эпидемическом отношении.

2. Запасные части и соединения, располагавшиеся во внутренних, округах, являлись в течение всей войны первым и основным барьером, препятствующим проникновению инфекционных заболеваний из тыла страны в действующие войска.

3. Вторым барьером на этом пути заболеваний была широко развитая на путях сообщения сеть санитарно-контрольных пунктов, обеспечивавшая эпидемиологическое благополучие пополнений, вливавшихся в войска действующей армии на протяжении всей войны.

4. Противоэпидемическая работа, проведенная в запасных частях тыла и на путях перевозки войск, несмотря на ряд недостатков в ее организации, дала все же удовлетворительные, с каждым годом улучшавшиеся результаты. Свидетельством успешной работы описанной системы защиты войск от заноса инфекций со стороны тыла являются приводимые ниже цифры, характеризующие роль пополнений, вливавшихся в действующие войска, в заносе инфекционных заболеваний. Из числа заболеваний, зарегистрированных в действующих войсках в 1942 г., 66,0% составляют заболевания, выявленные среди контингентов пополнения, прибывших из тыловых районов. В 1943 г. этот показатель снижается до 3,0% и в 1944 г. — до 1,2%.

Эпидемическая обстановка в действующих войсках в первый период войны сложилась совершенно иначе. В первые месяцы войны наши войска, отходившие вглубь страны, были в благоприятных эпидемиологических условиях: территория, на которой происходили боевые операций, еще не была опустошена и разорена: население этих районов сохранило довоенное эпидемиологическое благополучие; на территории, куда отходили войска, еще действовала специальная сеть противоэпидемических учреждений гражданского здравоохранения. Словом, в районах, куда отходили и где действовали наши войска, не произошло еще накопления специфических факторов, которые могли бы обусловить возникновение и развитие эпидемических заболеваний как среди сохранившегося населения, так и в действовавших здесь войсках. В соответствии с этим и заболеваемость инфекционными болезнями в армии в первые шесть месяцев войны (июль — декабрь 1941 г.), несмотря на огромный рост численности армии в этот срок, продолжала оставаться на низких цифрах, хотя и обнаруживала некоторую тенденцию к нарастанию. Если заболеваемость каждой из главнейших инфекций, выраженную в абсолютных цифрах, на июль 1941 г. принять за 1,0, то динамика их в течение первых шести месяцев войны выразится следующими относительными цифрами (табл. 2).

Несмотря на увеличение абсолютного количества заболеваний сыпным тифом в 5,2 раза и брюшным тифом в 2,36 раза, положение в отношении этих инфекций было вполне благополучным, так как приведенные соотношения касаются очень малых цифр, а также потому, что эти цифры не отнесены к резко возраставшей численности армии. Суммарная месячная цифра заболеваемости приведенными основными инфекциями за рассматриваемые 6 месяцев увеличилась в декабре всего лишь на 0,16%. Соотношение по трем инфекциям приводится в табл. 3.

В этот период ни одно из указанных инфекционных заболеваний не приобрело эпидемического распространения в войсках. Характерным для динамики инфекций в это время было появление отдельных случаев заболеваний, не имеющих между собой какой-либо эпидемиологической связи. Каждое из зарегистрированных весьма немногочисленных заболеваний имело своим источником в подавляющем большинстве случайный контакт с мелкими очагами инфекции среди населения, окружавшего войска. Значительная часть заболеваний дизентерией (до 40,0%) должна быть отнесена к случаям рецидивирующей хронической дизентерии, выявлявшимся среди вновь призванных в армию.

Битва за Москву в начале 1942 г., приведшая к разгрому крупнейшей группировки немецко-фашистских войск, завершилась успешным продвижением войск Западного, Калининского и Брянского фронтов на запад. Войска продвинулись на 400 км и более, освободив от немецкой оккупации огромные пространства Московской, Калининской, Тульской, Орловской и Калужской областей. В ходе войны это был первый случай, когда наши войска вели бои на территории, резко неблагополучной в эпидемическом отношении. Освобожденные территории, всего несколько месяцев бывшие под игом фашистской оккупации, превратились за этот короткий срок в очаги разнообразных эпидемических заболеваний. Уничтожая населенные пункты, лишая крова, пищи, одежды, медицинской помощи сохранившееся здесь население, немецко-фашистские захватчики способствовали этим распространению различных заболеваний среди населения. Доведенные до пределов нужды, голодные, раздетые люди, вынужденные скрываться по лесам и болотам, легко делались жертвой этих заболеваний.

Так, войска одного фронта в процессе наступательных боев в течение декабря 1941 г. — марта 1942 г. обнаружили на освобожденной ими территории значительное количество больных сыпным тифом, в связи с чем было подвергнуто полной санитарной обработке 391 483 человека из состава местного населения. Обнаруженные больные были помещены в инфекционные госпитали этого фронта. Войска соседнего фронта в 1942 г. также обнаружили на освобожденной ими территории значительное число больных сыпным тифом в 1871 населенном пункте. Общими усилиями военно-медицинской службы и органов гражданского здравоохранения удалось ликвидировать эту эпидемию заболеваний.

Наступательные боевые операции войск Советской Армии происходили в описанной эпидемической обстановке, в условиях суровой зимы. Нетрудно представить себе ту радость, те горячие чувства, с которыми освобождаемое население встречало своих освободителей. Люди выходили из лесов, из нор и землянок навстречу войскам нашей армии. Очень многие из них остались без крова, большинство потеряло все свое имущество. В сохранившихся деревнях в отдельных домах поселялось по нескольку семей. Часто в одной избе можно было обнаружить до 50 человек, среди которых многие оказывались больными.

Большинство населения начало строить землянки, в которых также размещалось по нескольку семей в условиях скученности и нужды, размеры которой трудно себе представить.

Мало этого, отступавшие под натиском советских войск фашистско-немецкие войска оставляли территорию загрязненной до последней степени. Как правило, одна половина избы использовалась ими для жилья, а вторая — в качестве отхожего места. После ухода фашистских оккупантов в избах остались тонны фекалий, различных отбросов вперемежку с трупами немецких солдат и офицеров.

Такому же загрязнению подвергались территории всех населенных пунктов. Колодцы, как правило, были подорваны или забросаны трупами людей и животных, фекальными массами. Имели место и случаи отравления колодцев.

В связи с этим противоэпидемическими организациями проводилась большая работа по очистке, уборке и дезинфекции освобожденных территорий. Естественно, что описанная обстановка не могла не отразиться на эпидемиологическом благополучии действовавших здесь советских войск. Эта обстановка представляла прямую и исключительную угрозу состоянию здоровья личного состава. Наибольшее значение для проникновения инфекционных заболеваний в войска приобрели следующие обстоятельства.

Первым и ведущим из них был контакт военнослужащих с освобожденным населением. Причины этого заключались, с одной стороны, в том, что прежде всего само население стремилось к войсковым частям, вполне обоснованно рассчитывая получить от них помощь, которую, естественно, и получало. С другой стороны, и военнослужащие, проделывавшие на свирепом морозе многосуточный боевой путь, при первой представившейся возможности пользовались случаем зайти хотя бы на несколько минут в теплое, хотя и переполненное людьми, помещение и обогреться.

Особенно часто посетителями жилищ гражданского населения были военнослужащие, выполнявшие свои служебные обязанности в одиночку или небольшими группами: шоферы автомашин, связисты, солдаты дорожных частей, работники хозяйственных подразделений частей и соединений. Но были и другие причины этого контакта, о которых будет сказано ниже. Довольно частым следствием этого были заражения военнослужащих.

Анализ эпидемической заболеваемости, наблюдавшейся в войсках действующей армии в 1942 г., показывает нарастание заболеваний в периоды, совпадающие с более или менее значительными наступательными операциями, заканчивавшимися освобождением от противника новых территорий. Если, например, всю сумму заболеваний сыпным тифом, зарегистрированных в действующих войсках в 1942 г., принять за 100, то подавляющее число их придется на войска фронтов, проводивших наиболее активные боевые операции, как это следует из табл. 4.

Таким образом, только три наиболее активных фронта из существовавших десяти дали в 1942 г. 58,54% всей заболеваемости сыпным тифом по всей действующей армии, причем 44,26% заболеваний приходится на период наиболее активных действий в январе — мае. На все остальное подавляющее число фронтов за весь год приходится лишь 41,46% всех заболеваний. Значительную роль в общей сумме заболеваемости сыграл в 1942 г. также один из фронтов, начавший в конце декабря 1941 г. наступательные операции. Относительные цифры заболеваемости к общей сумме заболеваний в действующих войсках в 1942 г. составили здесь: в январе — 2,26, в феврале — 3,84, в марте — 2,71,  в апреле — 1,60, в мае — 1,13, в июне — 0,28, в июле — 0,14, в августе — 0,50, в сентябре — 0,40,в октябре — 0,25, в ноябре —0,50, в декабре — 0,75, а в целом за весь год — 13,86%.

Таким образом, общая сумма заболеваний по этим фронтам составила 72,40% всех заболеваний сыпным тифом в действующей армии в 1942 г.

Для выяснения причин такой преимущественной заболеваемости в активно действовавших войсках необходим анализ тех условий, при которых происходило заражение людей. Необходимо знать, кто преимущественно заражался и при каких обстоятельствах.

Изучение имеющихся материалов показывает, что подавляющее число заболеваний приходится не на передовые действующие части, а на тыловые части и учреждения фронтов. На тыловые части приходится до 70,0% всех заболеваний, а на части, непосредственно ведущие бои, — только 30,0%. Заболеваемость в тылах действующих частей (хозяйственных подразделениях, складах и др.) также оказалась весьма высокой — до 70,0% всей заболеваемости.

Большая заболеваемость в тыловых частях фронта, армий и соединений находит свое объяснение в ряде фактов, характеризующих обстановку, при которой происходило заражение людей. Передовые части войск в период активных боевых действий обычно значительно реже входили в непосредственное соприкосновение с населением. В момент освободительных боев зимой 1941 — 1942 гг. местных жителей в населенных пунктах обычно еще не было. Там, где их встречали наши части, контакт с населением был мимолетным, кратковременным, поскольку передовые части, не задерживаясь на отвоеванных рубежах, неудержимо стремились вперед, преследуя отходившего врага. Лишь через некоторое время, когда вслед за идущими вперед войсками подтягивались их тылы, в населенных пунктах появлялось и местное население, возвращающееся на свои пепелища из лесов и других мест, где оно скрывалось в период оккупации. Между этим населением и тылами войск устанавливался весьма тесный контакт при совместном размещении на более или менее продолжительный срок.

Главной причиной появления заболеваний следует признать наблюдавшееся иногда, особенно в начале войны, пренебрежение элементарными правилами осторожности и недооценка значения санитарно-эпидемиологической разведки. Санитарно-эпидемиологической разведке вновь отвоеванных районов, не говоря уже о заблаговременной санитарной разведке территорий, еще занятых противником, иногда не уделялось достаточного внимания. Это, особенно на первом этапе войны, приводило к случаям, когда войска, вторгаясь в новый район, неожиданно оказывались в центре тяжелейшего эпидемического очага; воинские части, без всяких мер предосторожности располагавшиеся в населенных пунктах такого района, естественно, несли иногда потери больными. Весьма показательным в этом отношении является пример одной армии, относящийся к периоду активной боевой операции одного из фронтов.

Так, 1/ІІІ части армии перешли в наступление с рубежа верхней Волги, в общем направлении на юго-запад. Наступление развивалось успешно, и к 26/ІІІ части армии продвинулись на 200 с лишним километров. Некоторые соединения при этом неожиданно оказались в районе, пораженном эпидемией сыпного тифа.

Несмотря на это, солдаты и офицеры располагались на отдых в домах населения. В результате, начиная с 14/ІІІ, в наступающих частях стали появляться заболевания сыпным тифом. Динамика заболеваемости представляется в следующем виде (табл. 5).

Нетрудно заметить, что первые заболевания начались после истечения срока инкубационного периода сыпного тифа после начала наступательных операций.

Отдельные соединения этой армии за период операции прошли большое количество пораженных эпидемией населенных пунктов. Так, одна часть встретила на своем пути 47 пораженных сыпным тифом деревень. Число заболевших в этой части составило 14,0% всего количества больных по этой армии. Вторая часть прошла через 16 сел, пораженных эпидемией; заболевшие среди ее личного состава составили 8,3% общего числа больных. Третья часть прошла 30 очагов сыпного тифа; заболевшие из ее состава составили 5,9% общей суммы больных.

Приведенный пример характеризует главную причину заболеваний, возникавших в войсках в этот период. Потребовалось некоторое время, пока была должным образом оценена вся важность серьезной организации санитарно-эпидемиологической разведки в период подготовки войск к наступательным операциям.

Вторым примером, который в столь же полной мере характеризует этот дефект организации противоэпидемической защиты войск, может служить появление заболеваний сыпным тифом в одной из армий в январе 1942 г. в районе действий другого фронта. В конце декабря 1941 г. части этой армии без проведения санитарно-эпидемиологической разведки начали наступательную операцию в районе города С. В процессе наступления войсками этой армии была взята часть новой территории и в том числе поселки Р. и К. В обоих этих пунктах немецкими войсками были организованы лагери военнопленных. Эти лагери представляли собой открытые площадки, огороженные забором из колючей проволоки, без всяких построек и укрытий. В условиях суровой зимы военнопленные содержались здесь под открытым небом, в ужасающих условиях. Среди них свирепствовал сыпной тиф и оба лагеря представляли собой крупные очаги этого заболевания. Поскольку о существовании в этих лагерях очагов сыпного тифа не было известно, никаких средств для их обезвреживания не было подготовлено. Первыми элементарным мероприятием, которое следовало бы заранее организовать, должна была быть изоляция этих лагерей в самый момент взятия указанных населенных пунктов нашими войсками и последующая организованная ликвидация этих очагов на месте, с госпитализацией больных и карантинизацией всех остальных.

На тот случай, если бы оперативная обстановка не позволила осуществить эти мероприятия на месте, следовало бы предусмотреть и материально обеспечить быстрейший организованный вывод и вывоз освобожденных военнопленных в безопасную зону. Однако ничего этого сделано не было, и части, ворвавшиеся в поселки Р. и К., неожиданно обнаружили лагери и, естественно, не могли организовать чего-либо из перечисленных мер, так как вступили в бой с противником, предпринимавшим ожесточенные контратаки. При этой обстановке освобожденные военнопленные, которые нашли еще в себе силы, стихийно двинулись на восток. Можно было бы и в этот момент организовать их. встречу, сбор, но и этого не было сделано, так как никаких средств для этой цели подготовлено не было. Поэтому освобожденные из сыпнотифозных лагерей люди, двигаясь стихийно, прошли довольно длинный путь, рассеивая сыпнотифозную инфекцию на всем пути своего движения по тылам армии. В результате в ряде населенных пунктов возникли заболевания сыпным тифом. Заболевания появились и в войсках.

С ходом войны случаи, подобные описанным, становились более редкими; однако отдельные эпизоды в меньшем масштабе и с менее ощутимыми результатами встречались почти до конца войны. Эта недооценка предвидения при организации противоэпидемической защиты наступающих войск являлась на первом этапе войны главной причиной отдельных вспышек заболеваний, правда, не отразившихся на общей боеспособности армии, но принесших ей все же известный ущерб. Потери, понесенные войсками в связи с этими ошибками, в значительной степени могли бы быть предотвращены.

Имели значение и более мелкие нарушения противоэпидемического режима, установленного медицинской службой в неблагополучных по сыпному тифу населенных пунктах. Так, в 1942 г. одна часть расположилась в заведомо пораженной сыпным тифом деревне, в которой был установлен карантинный режим. В результате появились заболевания среди личного состава этой части.

При анализе причин повышения заболеваемости сыпным тифом в действующих частях должны быть учтены также некоторые дефекты медицинской работы в них. В начале войны значительно страдала диагностика этого заболевания, особенно ранняя. Если в начале 1942 г. на каждых 100 больных, направленных в госпитали с диагнозом сыпного тифа, последний подтверждался только у 20 — 25 больных, то к концу 1943 г. процент правильных диагнозов возрос до 90,0 — 92,0. Следует, правда, учесть, что эго явление в известной степени зависело и от принятой в то время в армии установки — считать подозрительными на инфекционное заболевание всех температурящих больных. Такой порядок был установлен в связи с тем, что недостаточно точная, а главное, несвоевременная диагностика приводила к запаздыванию изоляции больных из подразделений и являлась прямой причиной заражений, происходивших при контакте здоровых людей с неизолированными больными. Среднее число заболеваний сыпным тифом, происшедших вследствие контакта с больными в подразделениях частей, в 1942 г. выражается цифрой 10,7% от суммы всех зарегистрированных заболеваний. Однако эта средняя цифра подвергалась весьма резким колебаниям — от 1,0 до 28,0%, что наглядно отражало качество постановки противоэпидемической работы в различных армиях.

Некоторую роль в появлении заболеваний сыпным тифом играли также осложнения в банном и прачечном обслуживании частей, которые иногда возникали при переходе войск в наступление.

Принятая в армии регулярность помывок (3 раза в месяц) при этом обычно нарушалась, снижаясь до двух и даже до одной помывки в месяц. В начале войны организация банного и прачечного обеспечения войск была возложена на военно-медицинскую службу армии. Военно-медицинской службе удалось в довольно короткий срок заготовить большое количество мыла, организовать массовое производство необходимого оборудования и создать запасы белья. Уже к концу 1942 г., несмотря на потери, понесенные в первые месяцы войны, количество отрядов и учреждений банного и прачечного характера, а также оснащенность их оборудованием резко возросли.

Большая помощь была оказана действующей армии рабочими-железнодорожниками и профсоюзами, которые в течение 3 месяцев выстроили для армии на собственные средства около 100 банно-прачечных и банно-дезинфекционных поездов.

Все это дало возможность резко повысить качество банно-прачечного обслуживания войск и сделать его одним из методов профилактики и борьбы с сыпным тифом. Врачебное руководство этим делом сообщило ему выраженный медицинский, противоэпидемический характер.

Причины затруднений обслуживания войск в банном и прачечном отношении состояли в том, что прачечные полевые отряды в начале войны были весьма громоздкими и, кроме того, располагали лишь конным транспортом. Вследствие этих причин они иногда отставали от стремительно продвигавшихся вперед войск. В период наступательных операций эти отряды главным образом передвигались, стараясь догнать стремительно уходящие вперед моторизованные части, и стиркой белья не занимались. Это несоответствие в технике и скорости передвижения приводило к тому, что накопленные в частях запасы чистого белья быстро расходовались, а пополнения их не происходило, пока прачечные отряды не подтягивались к своим частям и не начинали работу на новом месте. Кроме того, полевые прачечные отряды как учреждения армейского подчинения были все же немногочисленны и не могли полностью удовлетворить всю потребность действующих войск в чистом белье.

Подвижность прачечных, а также способность их удовлетворять потребность частей в чистом белье резко возросли, когда в войсках стали организовываться дивизионные и полковые прачечные.

Недостатки в снабжении бельем и в мытье людей в периоды наступательных операций могли приводить к появлению вшивости, способствовавшей распространению сыпного тифа. Банное дело в полевых войсках резко улучшилось с того периода, когда части привыкли строить бани везде, где они останавливались хотя бы на короткий срок. К концу войны каждый батальон считал своей обязанностью иметь в любом месте и при любых обстоятельствах свою баню, причем все стремились, чтобы она была лучшей в полку, в дивизии. Такое воспитание войск является реальным методом для успешного разрешения этого вопроса в полевых действующих войсках.

При анализе причин заболеваемости в наступающих войсках в период боев 1942 г. следует учесть также роль пополнений, прибывавших в войска. Как указывалось выше, роль пополнений была значительной, но она отражалась главным образом на состоянии запасных фронтовых и армейских полков. Здесь задерживалась основная часть больных и лиц, находившихся в периоде инкубации заболевания. В действующие части проникало сравнительно незначительное количество больных, выразившееся в 1942 г. средней цифрой в 6,0% от числа всех заболеваний, зарегистрированных в действующих войсках.

Для полноты анализа следует также упомянуть еще о двух особых обстоятельствах, имевших значение в возникновении некоторого количества заболеваний.

В течение войны немецкое командование неоднократно прибегало к эпидемиологическим диверсиям с целью нанести ущерб нашим войскам. Диверсии эти были грубы, примитивны, но они уже с самого начала войны демонстрировали, что наши войска имеют дело с противником, готовым на все, способным применить любые средства. Это обстоятельство обязывало к особой настороженности и нужно сказать, что маневры врага обычно быстро разгадывались и нейтрализовались. Первая попытка такой диверсии имела место зимой 1942 г. в районе одного фронта. Здесь немецко-фашистские захватчики специально отпустили из лагеря военнопленных несколько наших солдат, больных сыпным тифом, вместе с провожатыми, еще здоровыми людьми. Те и другие были сильно завшивлены. Их свободно пропустили через линию фронта на территорию, занятую нашими войсками. Однако эти люди были быстро обнаружены и изолированы, хотя все же на их пути на территории наших войск было отмечено несколько случаев заболевания сыпным тифом.

Второе обстоятельство, заслуживающее внимания, связано с большой завшивленностью немецких войск, находившихся на фронте, и огромной эпидемией сыпного тифа среди них.

В некоторых немецких армиях к концу 1942 г. количество больных сыпным тифом достигло количества раненых. Число больных определялось тысячами при летальности в 6,5 — 10,0%. Фашистские захватчики, рассчитывавшие на быстрое окончание войны, вывели свои войска на поля сражений, не обеспечив их элементарными средствами и организацией для противоэпидемической защиты. Стратегический просчет немецкого командования привел к плачевным результатам и в области противоэпидемической защиты их войск. В связи с этим полевые сооружения, жилища и т. п., оставлявшиеся немецко-фашистскими войсками под натиском Советской Армии, как правило, оказывались завшивленными до невероятной степени. Занимая эти сооружения в процессе боев, наши солдаты подвергались опасности заражения.

В период зимних боев 1942 г. отмечено несколько случаев возникновения заболеваний такого происхождения. Так, например, в октябре 1942 г. в одной из армий за счет подобных заражений возникло 5,4% всех заболеваний сыпным тифом, зарегистрированных в этой армии.

Приведенный анализ вскрывает истинные причины заболеваний сыпным тифом в войсках действующей армии в первый период войны. Сыпной тиф представлял в этот период основную опасность для войск действующей армии, почему и усилия военно-медицинской службы были преимущественно направлены на его профилактику.

Если объективно подойти к оценке описанных причин заболеваний, то станет ясно, что при известном опыте работы, широком использовании метода санитарно-эпидемиологической разведки и эпидемиологического предвидения эти причины заболеваний не смогли бы иметь существенного влияния на рост инфекционной заболеваемости в войсках. Это влияние могло бы быть нейтрализовано своевременно продуманными и материально обеспеченными мерами.

Поэтому основной причиной появления случаев эпидемических заболеваний в войсках необходимо считать недостаточно продуманную и недостаточно хорошо организованную противоэпидемическую работу в частях и соединениях. При этой постановке вопроса все то, что обычно описывается как причины возникновения заболеваний, должно рассматриваться как обстановка, определяющая направление работы противоэпидемической службы. Такую ориентацию медицинской службы, в частности, в области противоэпидемической работы, с точки зрения интересов практического здравоохранения войск следует признать единственно правильной.

Из других заболеваний, имевших некоторое значение для характеристики эпидемического состояния войск в этот период, заслуживает внимания туляремия. Богатый урожай 1941 г. в районах расположения боевых частей в значительной мере не был убран и большое количество хлеба было оставлено на полях в скирдах, а иногда и на корню. Исключительно благоприятная кормовая база и ослабление истребительных мероприятий  в этих районах в связи с приближением фронта привели к небывалому размножению мышевидных грызунов и к оживлению ранее существовавшего по течению реки С. энзоотического очага туляремии. Уже в начале ноября 1941 г. в этих районах наблюдалась эпизоотия среди полевых мышей, сопровождавшаяся их массовой гибелью. В конце ноября были отмечены первые заболевания среди населения и в войсках.    

Эпидемиологический анализ причин заболеваний туляремией показывает, что заражения людей происходили при различных обстоятельствах. Имело значение: употребление в пищу продуктов, поврежденных и загрязненных грызунами, сырой необезвреженной воды, пользование в качестве подстилки соломой или сеном, загрязненными грызунами, участие в обмолоте хлеба, загрязненного (заселенного) грызунами. Важно отметить, что воздушный (аспирационный) путь заражения людей был основным в связи с привлечением солдат к обмолоту хлеба и пользованием обмолоченной соломой в качестве подстилки. Это приводило к появлению случаев легочной формы инфекции, протекавшей с наличием клинических явлений гриппа (гриппоподобный вариант по Г. П. Рудневу). Последнее обстоятельство, особенно первое время, сильно затрудняло истинную диагностику заболевания и, естественно, отражалось на своевременности противоэпидемических мероприятий. Тем не менее энергичными мероприятиями главным образом профилактического порядка и широко организованными дератизационными работами удалось довольно быстро ликвидировать эти заболевания. Впервые в войну в связи с этими заболеваниями в армии были созданы специальные отряды, в составе которых имелись специалисты зоологи, биологи, химики, дератизаторы и врачи-эпидемиологи.

Общий эпидемический фон, в качестве которого можно рассматривать заболеваемость в войсках кишечными инфекционными болезнями (дизентерия и брюшной тиф), в течение всего первого периода войны не представлял чего-либо выдающегося, особенно если учесть продолжавшийся и в 1942 г. рост численности армии.

В целом интенсивные показатели заболеваемости в действующих войсках Советской Армии за 1942 г. по сыпному тифу, брюшному тифу и дизентерии оказались весьма низкими.

Принимая во внимание эпидемическую обстановку, сложившуюся в 1942 г. в стране и на территории, где действовали войска, указанные показатели заболеваемости следует признать вполне удовлетворительными.

Эти показатели нужно поставить в заслугу не только военно-медицинской службе армии. Они являются также результатом усилий всего советского народа. Несмотря на тяжелую обстановку первого периода войны, Советское правительство нашло возможным выделить огромное количество средств, материалов, тканей, автомашин для целей противоэпидемической работы. Оно пошло на создание в армии широко разветвленной сети специальных противоэпидемических учреждений: госпиталей, санитарно-эпидемиологических отрядов и лабораторий, обмывочно-дезинфекционных рот, санитарно-контрольных пунктов, полевых и стационарных прачечных отрядов и т. п.

Было организовано производство противо-сыпнотифозной вакцины и поливакцины для прививок против всей группы кишечных инфекций и столбняка. Армия не испытывала также недостатка в дезинфицирующих и дезинсекционных средствах. В первый же год войны был предложен и принят в войсках ряд новых дезинфицирующих средств, в том числе альбихтоловые препараты.

Только при советском народном хозяйстве, окрепшем в период предвоенных пятилеток, оказалось возможным в условиях больших затруднений военного времени выделить все эти средства па охрану здоровья армии и в течение всей войны наращивать количество их. В области противоэпидемической защиты войск, как и во всех других отношениях, Советская Армия вышла из войны в десятки раз более вооруженной и сильной, чем это было к началу войны.