Заболеваемость малярией в войсках русской армии в дореволюционной России характеризовалась высокими показателями. Особенно широкое распространение малярия получала среди населения и в армии в периоды войн.

Это положение резко улучшилось после Великой Октябрьской социалистической революции. В годы пятилеток в результате широко проводившихся противомалярийных мероприятий заболеваемость малярией в стране снизилась как среди гражданского населения, так и в войсках Советской Армии.

В момент возникновения Великой Отечественной войны эпидемическая обстановка в отношении малярии в армии и флоте была вполне благополучной. Но особенности военного времени вызвали ухудшение этой обстановки и создали благоприятные условия для распространения малярийных заболеваний. Однако благодаря огромной противомалярийной работе в предвоенный период положение с заболеваемостью малярией личного состава войск было вполне благополучным в течение первых 1,5 — 2 лет войны.

Только с начала 1943 г. эпидемическая обстановка стала ухудшаться, и заболеваемость малярией в войсках увеличилась, особенно среди личного состава соединений, действовавших в неблагополучных по малярии районах.

На протяжении войны на некоторых участках огромного фронта борьба с малярией приобретала в отдельные моменты первенствующее значение ввиду угрозы ее широкого распространения.

Своевременными и успешными противомалярийными мероприятиями медицинская служба Советской Армии и Военно-Морского Флота предупредила массовое распространение заболеваний, и малярия ни разу не отразилась на выполнении боевых операций войск и флота.

История малярийных эпидемий свидетельствует о том, что в годы военных действий заболеваемость малярией, как правило, резко увеличивалась как среди гражданского населения воюющих стран, так и в действующих войсках.

В 1747 — 1748 гг. английская армия в Голландии весьма сильно пострадала от малярии, оказавшись пораженной этим заболеванием на 90,0%.

В период гражданской войны в Америке в 1861 — 1862 гг. в белых войсках заболело малярией 1162814 человек, из них умерло 8 140 человек, а в туземных войсках заболел 152141 человек, из которых умерло 1923. Некоторые части, расположенные на реке Миссисипи, были поголовно поражены малярией.

В русско-турецкую войну 1877 — 1878 гг. в русской дунайской армии заболело малярией более 54,0% личного состава. Во время Туркменского похода заболевшие малярией составляли 70,0% всего численного состава русских войск.

По данным Финкельштейна, в Крымскую войну среди русских войск от малярии умерло 12 900 человек.

В 1914 — 1918 гг. малярия нанесла огромный ущерб войскам Антанты на Балканском полуострове, помешав им добиться решающих успехов на этом фронте. Некоторые батальоны, находившиеся в Салониках, в первый месяц оказались пораженными малярией на 95,0%.

В германской армии заболеваемость малярией в первую империалистическую войну в первый год войны составила 0,35 на 1 000 человек, во второй — 1,32, в третий — 6,2, в четвертый — 13,7. На Балканском фронте заболеваемость малярией в третий год войны доходила до 92,6, а в четвертый год — до 232 на 1000 человек; на Турецком фронте в третий год войны — 651 и в четвертый — 183 на 1000 человек.

Русская армия во время первой империалистической войны также сильно страдала от малярии. Наиболее высокая заболеваемость малярией отмечалась в войсках Западного фронта, особенно в районе Пинских болот, а также в действующей армии на Кавказе.

В годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, заболеваемость малярией в Советской Армии находилась на обычном уровне благополучного периода мирного времени.

Боевые действия наших войск развернулись на территории областей и районов Советского Союза, вполне благополучных в малярийном отношении. Однако война вызвала ряд причин, которые нарушили достигнутое благополучие.

Основными причинами, способствовавшими росту малярийных заболеваний на территории расположения войск, явились: ликвидация сети гражданских противомалярийных учреждений в районах боевых операций; увеличение площади заболоченностей и водоемов, служащих местами выплода комаров (заполнившиеся водой окопы, блиндажи, противотанковые рвы, воронки от артиллерийских снарядов и авиационных бомб, искусственное обводнение отдельных участков по оперативным соображениям); массовое передвижение больших контингентов войск и гражданского населения, что обусловило завоз малярийных паразитов в здоровые районы.

Кроме того, военные действия потребовали проведения силами населения оборонительно-строительных работ в особо малярийных районах и размещения больших масс людей в новых, не изученных в малярийном отношении местах, что создало в отдельных местностях плотную концентрацию возбудителя малярии и массовое рассеивание его.

В табл. 33 представлена динамика абсолютных показателей заболеваемости малярией по годам в Советской Армии в период Великой Отечественной войны по сравнению с 1839 г. (заболеваемость 1939 г. принята за 100).

Данные табл. 33 показывают, что в начальном периоде войны (до начала 1943 г.) заболеваемость малярией не только не увеличилась, но даже снизилась по сравнению с показателями 1939 г.

Заболеваемость в 1942 г. по сравнению с 1939 г. уменьшилась по свежей малярии более чем в 2 раза и по рецидивной — почти в 2 раза.

Благополучная обстановка по заболеваемости малярией сохранилась до начала 1943 г., несмотря на то, что значительные контингенты войск вели боевые действия в районах, эндемичных по малярии.

Устойчивое благополучие в отношении заболеваемости малярией в войсках в 1941 и 1942 гг. объяснялось главным образом огромной противомалярийной работой, проводившейся в Советском Союзе перед Великой Отечественной войной.

Широкий размах лечебно-профилактических противомалярийных мероприятий и систематическая борьба с переносчиками при одновременном общем резком улучшении материально-бытовых условий населения обусловили пополнение армии и флота лицами, здоровыми в малярийном отношении.

Положение изменилось с весны 1943 г., когда был отмечен рост заболеваемости малярией как в армии, так и среди гражданского населения.

В 1943 г. заболеваемость свежей малярией по сравнению с 1942 г. возросла в 2,6 раза и рецидивной — в 1,4 раза, хотя общая заболеваемость осталась значительно более низкой, чем в 1939 г.

Рост заболеваемости малярией явился следствием влияния многих факторов, вызванных военными действиями огромного масштаба. Перечень этих факторов приведен выше.

В 1944 г. по сравнению с предыдущим имело место увеличение заболеваемости свежей малярией в 1,6 раза и незначительный рост рецидивной малярии; общее число заболеваний в этом году приблизилось к уровню 1939 г.

В 1945 г. было отмечено снижение заболеваемости свежей малярией в 2 раза по сравнению с 1944 г. Заболеваемость рецидивной малярией снизилась и достигла показателя 1943 г.

Данные о динамике заболеваемости малярией по месяцам в СССР в мирные годы показывают, что малярийные кривые отличаются характерными особенностями; они обычно имеют два подъема. Среди населения СССР наибольший подъем заболеваемости малярией приходится на апрель — май и затем на август — сентябрь. Одновременно отмечается, что вид кривой находится в зависимости от преобладающих форм малярии.

Кривая с двумя подъемами является наиболее характерной для трехдневной малярии. Тропическая малярия распространяется в августе — сентябре и лишь в отдельных районах в июле.

Типичные малярийные кривые, кроме зависимости от вида малярийного плазмодия, изменяются также от ряда других причин: количества случаев осеннего заражения с продолжительным инкубационным периодом, числа рецидивов и т. д.

Приведенные ниже данные иллюстрируют движение суммарной заболеваемости малярией во всех войсках Советской Армии в период войны. Эти данные слагаются из заболеваемости в войсках фронтов и внутренних округов. В целях углубления анализа динамики малярии данные движения заболеваемости по месяцам приводятся отдельно по фронтам и военным округам (табл. 34 и 35).

Сравнительный анализ движения малярии по месяцам в масштабах фронтов (округов) и всей армии в целом позволяет подметить некоторые детали в динамике заболеваемости и установить причины отдельных подъемов кривых.

Кривые свежей малярии по всем годам в основном совпадают: они круто поднимаются в июле — августе и также резко падают в течение сентября — октября. В отличие от изложенного кривые 1945 г. дают постепенный подъем с апреля по август и более резкий спад в течение сентября — октября.

Сезонные подъемы свежей малярии в 1942 и 1944 г. были обусловлены в большей степени заболеваемостью личного состава фронтов, а не округов. Кривые рецидивной малярии в основном также совпадают.

Кроме того, кривые свежей малярии и данные, изложенные ниже, позволяют установить происхождение трех подъемов кривой 1942 г., что отмечалось выше: первый подъем (в феврале) — за счет округов, второй (в июне) — за счет фронтов и третий (в сентябре — октябре) — за счет фронтов и округов.

Кривые помесячного движения малярии по отдельным фронтам имели свои отличительные особенности. Так, например, на одном фронте в 1944 г. кривая имела два подъема: один — в мае и другой — в августе.

Майский подъем образовался за счет весенних рецидивов трехдневной малярии вследствие запоздалого проведения противорецидивной акрихинизацип; августовский подъем — за счет свежих заражений 1944 г. и незначительного количества рецидивов тропической малярии.

Изучение материалов по эпидемиологии малярии в годы войны приводит к выводу, что возникновение заболеваний малярией стояло в той или иной связи со следующими факторами:

1) оперативной обстановкой на данном участке фронта;

2) эпидемической обстановкой в отношении малярии в районах действия;

3) климатическими и метеорологическими условиями (время года);

4) состоянием водного фактора;

5) состоянием организации противомалярийных мероприятий среди гражданского населения и в войсках.

Обращают на себя внимание эпидемические особенности малярии в войсках, действовавших в северных широтах.

В противоположность прежним взглядам, заболеваемость малярией в северных широтах Советского Союза по своему удельному весу занимает далеко не последнее место. Однако в условиях Севера малярия характеризуется некоторыми эпидемическими особенностями.

Еще 15 лет назад вопрос о возможности местных заражений малярией в северных широтах являлся предметом теоретических обсуждений. В настоящее время, согласно новым эпидемиологическим данным, безусловно доказано реальное существование условий для распространения малярии на севере.

Особенностью малярии на севере является типичный вид кривой помесячного движения заболеваний. Эта кривая имеет один подъем в мае — июне, что объясняется преобладанием заражений, происшедших во второй половине предыдущего лета и впервые проявляющихся после продолжительного инкубационного периода. Для северных районов является характерным распространение таких штаммов трехдневной малярии, при заражении которыми заболевание наступает только через 7 — 12 (в среднем 10) месяцев после инфицирования.

Однако в условиях севера для распространения малярии имеет большое значение температурный фактор. Поэтому в войсках Советской Армии, располагавшихся в северных широтах, заболеваемость малярией зависела от метеорологических условий и наблюдалась лишь в годы с исключительно благоприятной температурой летних месяцев.

Так, в войсках одного фронта и одного военного округа на севере на протяжении 1942 — 1944 гг. наблюдалось некоторое количество заболеваний свежей малярией.

В войсках и соединениях флота, располагавшихся на побережье Варенцова моря и в Мурманской области, заболевания свежей малярией встречались как исключение в связи с «завозом». Условий же для появления местной малярии здесь не было ввиду того, что в этой зоне отсутствовал переносчик малярии.

Поступление пополнения в действующие войска в период Великой Отечественной войны происходило главным образом из внутренних округов с мест формирования резервов. Пополнения, поступившие в войска, как правило, находились под соответствующим медицинским контролем и состояли из вполне здоровых контингентов.

Однако на территории отдельных округов, в которых формировались и обучались резервы, встречались районы, неблагополучные в отношении малярии. Поэтому среди пополнений, поступивших из этих мест в части действующих фронтов, иногда обнаруживались болевшие малярией и паразитоносители, что в отдельных случаях способствовало увеличению заболеваемости среди личного состава войск фронтов.
Так, в начале лета 1943 г. в войска фронта влились части, имевшие большую прослойку уроженцев Средней Азии. В результате число людей, переболевших малярией в предыдущем году, в некоторых частях этого фронта достигало значительной величины.

Как сообщалось выше, отдельные соединения Советской Армии в период формирования и в ходе боевых действий часто располагались в местностях, где отмечалась высокая заболеваемость малярией среди гражданского населения. По данным отчетов медицинской службы одного из фронтов, в летне-осенний период 1943 г. и весенне-летний период 1944 г. в районах действия войск среди гражданского населения Белоруссии резко возросла заболеваемость малярией. Лабораторными исследованиями, произведенными в мае 1944 г. работниками санитарно-эпидемиологического отряда, было установлено, что среди гражданского населения в районах рек Стохода и Припяти паразитоносительство достигало 3,5%, в Жлобинском районе — 2,7% и Хойницком — 2,1%.

В наиболее неблагополучном положении по заболеваемости малярией находился Краснодарский край и особенно районы, расположенные в низовьях Кубани. До войны в этих районах, благодаря широко проводившимся противомалярийным мероприятиям, заболеваемость малярией находилась на низком уровне.

Согласно данным отчетов, в Краснодарском крае в период его временной оккупации с августа 1942 г. по март 1943 г. немецкие захватчики полностью разрушили сеть медицинских и противомалярийных учреждений, отобрали все запасы хинина и использовали его для своих нужд.

В результате этих действий оккупантов в крае были отмечены эпидемические вспышки малярии и прогрессирующий рост заболеваемости как среди местного населения, так и в армии противника. В момент освобождения нашими войсками Краснодарский край был резко поражен малярией.

Такое же положение наблюдалось и в других районах, оккупированных противником, так как немецкое командование, как правило, никаких противоэпидемических мероприятий, в том числе и противомалярийных, среди населения не проводило.

На Украине фашистами была разрушена вся противомалярийная сеть, созданная в годы советской власти. Работа малярийных станций прекратилась. Так, в г. Умани на малярийной станции остался лишь престарелый фельдшер, проводивший амбулаторный прием. Остальной медицинский персонал фашисты угнали к себе в тыл.

Отсутствие противомалярийных мероприятий в оккупированных районах, как уже отмечалось, приводило к повышению заболеваемости не только среди гражданского населения, но и в войсках противника. Заболеваемость малярией в войсках противника на Кубани достигала 30,0% личного состава. Поэтому с целью профилактики зимой 1942 г. в немецкой армии проводилась атебринизация личного состава, а летом 1943 г. осуществлялись мероприятия по механической защите от нападения комаров.

Подполковник медицинской службы М. В. Земсков сообщает, что при посещении в 1944 г. Тираспольского лагеря военнопленных он обнаружил среди немцев и румын 25,0% больных малярией. Заболеваемость малярией в войсках противника была весьма высокой, несмотря на то, что солдаты снабжались флакончиками с атебрином, защитной сеткой и противокомариными препаратами. Однако применение этих противомалярийных средств было бесконтрольным и неэффективным. Слабая эффективность объяснялась тем, что немецкие войска ограничивали свои мероприятия только указанными приемами индивидуальной профилактики малярии.

После освобождения войсками Советской Армии оккупированных немецкими захватчиками районов одновременно с возобновлением нормальных условий жизни происходило восстановление в этих районах медицинской сети, в том числе и противомалярийных организаций.

Однако во многих освобожденных областях разрушения были столь значительными, а последствия разрушений так велики, что требовалось много усилий, чтобы добиться восстановления необходимого уровня противомалярийной помощи населению.

Особенно много трудностей было встречено при проведении противомалярийных мероприятий в освобожденных районах Молдавии, где в течение продолжительной оккупации распространение малярии было наиболее велико.

С крайне неудовлетворительным состоянием противомалярийной работы встретились советские войска после перехода советской государственной границы, особенно в странах Балканского полуострова.

В Румынии плановой борьбы с малярией не проводилось совершенно. В годы войны малярия в Румынии дала значительный рост заболеваемости: с 72,7 в 1936 г. до 121,7 в 1942 г. на 10000 населения. Эти цифры резко занижены, так как учет заболеваемости был поставлен неудовлетворительно.

Наиболее поражены малярией были восточные и южные уезды, где заболеваемость колебалась от 200 до 400 и более на 10000 населения.

В Венгрии малярия имела также повсеместное распространение. Наиболее поражены малярией были северо-восточные и юго-западная части страны. В наиболее пораженных малярией районах приходится от 50 до 130 случаев на 10 000 населения. За годы войны заболеваемость малярией в Венгрии увеличилась более чем в 4 раза.

Практика борьбы с малярией в период Великой Отечественной войны обогатилась большим опытом проведения противоэпидемических мероприятий в действующих войсках. Опыт этой работы показал, что комплекс мероприятий по борьбе с малярией в армии, столь успешно осуществлявшихся в мирное время, не мог быть полностью использован в действующих войсках в период военных действий.

В действующих частях войскового района почти полностью отсутствовала возможность широко проводить делярвацию и были крайне ограничены мероприятия по борьбе с окрыленными комарами. Поэтому в войсковом районе в общей системе противомалярийных мероприятий наиболее реальными являлись средства воздействия на резервуар вируса. Исходя из этого, в действующих частях главное внимание было обращено на своевременное выявление больных и подозрительных на заболевание малярией лиц, раннюю диагностику заболеваний, госпитализацию больных и их лечение в течение всего эпидемического сезона с обеспечением преемственности в лечении после выписки в часть.

Эти мероприятия были главными в борьбе с малярией. Полноценное лечебно-профилактическое обслуживание больных в войсковом районе в действительности явилось наиболее эффективным из всех противомалярийных мероприятий. Борьба с переносчиками в условиях постоянного передвижения войск имела второстепенное значение.

В войсковом районе проводились следующие противомалярийные мероприятия:

1) санитарно-эпидемиологическая разведка. В результате разведки удавалось выявить степень пораженности малярией данного района или населенного пункта: заболеваемость местного населения, наличие малярийных комаров, размеры площади анофелогенных водоемов, состояние гражданских органов здравоохранения, в частности, малярийных станций и пунктов. В местностях, сильно пораженных малярией, в зависимости от оперативной обстановки, по возможности избегали размещать войска;

2) противорецидивное лечение лиц, болевших малярией в течение 12 предыдущих месяцев;

3) систематическое лечение больных свежей или рецидивной малярией

4) химиопрофилактика в сильно пораженных местностях по возможности с полным охватом личного состава;

5) защита от комаров.

Условия армейского и фронтового тыла, а тем более тыловых округов,, представляли более широкие возможности для применения всего комплекса противомалярийных мероприятий, в частности, уничтожения комаров и их личинок, осушения анофелогенных водоемов и пр.

Учет заболеваемости малярией представляет известные трудности, связанные с необходимостью проводить раздельную регистрацию свежих рецидивных заболеваний, а также правильно диагносцировать реинфекции и рецидивы.

В годы Великой Отечественной войны в войсках и во флоте отмечались случаи нарушения правил регистрации малярии, заключавшиеся главным образом в неправильном учете рецидивов заболевания.

К числу зарегистрированных свежих заболеваний иногда относились не только первичные обращения больных малярией, но и некоторое число повторных обращений одних и тех же больных по поводу рецидивов.

Иногда, с одной стороны, повторные посещения больным медицинского пункта учитывались как рецидивные заболевания, что приводило к значительному завышению действительного количества рецидивов.

С другой стороны, отмечались случаи неправильной диагностики свежей малярии; например, отдельные учтенные рецидивы в действительности являлись свежими заболеваниями (реинфекцией).

Это объяснялось главным образом неправильным представлением некоторых врачей о продолжительности малярийных заболеваний.

О неправильности учета говорят и отдельные факты, когда в течение эпидемического сезона в некоторых частях не было зарегистрировано ни одного свежего заболевания малярией при наличии всех условий, способствующих распространению этого заболевания.

В области лечебно-профилактической работы основной задачей медицинской службы войск являлось предупреждение весенних рецидивов и лечение паразитоносителей в предэпидемическом периоде. С этой целью каждой весной в войсках проводились поголовные медицинские осмотры всего личного состава и выявление лиц, переболевших малярией в текущем и предыдущем годах; выявление всех активно больных малярией и лабораторное исследование их крови на присутствие плазмодиев малярии; госпитализация и систематическое лечение выявленных активно больных малярией, а также лиц с паразитами в периферической крови; противорецидивное лечение лиц, переболевших малярией и в период обследования не страдающих от приступов малярии; составление именных списков всех учтенных больных и медицинское наблюдение за этими лицами в последующем.

Обследовательская работа по выявлению паразитоносительства проводилась с участием всей лабораторной сети фронтов, округов и флотов (флотилий), а в отдельных случаях, при наличии возможности, с привлечением гражданской противомалярийной организации. Масштабы этой работы были различными на разных участках фронта. Особенно большие затруднения испытывались в проведении широкой обследовательской работы в период наступления. Однако в периоды активной обороны и подготовки к наступлению, а также в тыловых округах имелась полная возможность проводить эти обследования в широком объеме.

Лечение больных малярией проводилось, как правило, в медсанбате или на ПМП. Нередко больные подвергались лечению на ПМП даже в тех частях, где медицинские пункты находились недалеко от переднего края.

По данным подполковника медицинской службы С. Н. Покровского, в некоторых частях фронта в медсанбаты направлялись лишь больные с упорным течением заболевания. Так обстояло дело в войсковых частях армий, действовавших в гористой местности.

На ПМП больные при благоприятной общей обстановке подвергались специфическому лечению в течение 5 — 6 дней и по купировании приступов возвращались в часть для долечивания.

В госпитали направлялись больные малярией с осложнениями или сопутствующими заболеваниями.

Там больные пользовались систематическим лечением не только до момента купирования приступов малярии, но и до исчезновения малярийных плазмодиев из периферической крови.

В округах госпитализация больных малярией была поставлена более широко.

Достаточно широко проводилась госпитализация больных малярией также на флотах и флотилиях.

Широкая госпитализация больных малярией сыграла положительную роль и позволила добиться быстрого и надежного возвращения больных малярией в части.

В медсанбатах, так же как и в госпиталях, больные находились до прекращения острых приступов и исчезновения паразитов из периферической крови, установленного лабораторными исследованиями. Лечение больных в медсанбатах продолжалось обычно 5 — 6 дней, после чего им выдавались справки, в которых указывались диагноз, срок и схема лечения, а также схема последующих циклов лечения в частях.

Долечивание больных в подразделениях полка проводилось под контролем старшего врача полка. Списки долечивающихся в подразделениях, как правило, имели санинструкторы, которые в установленные дни выдавали в соответствующей дозе препарат, принимавшийся больными тут же. Выдача противомалярийных препаратов на руки категорически запрещалась.

Лечение больных малярией проводилось по стандартным схемам.

Однако иногда допускались некоторые отступления от рекомендованных схем лечения. Так, например, в разгар эпидемического сезона применялись усиленные методы лечения, заключавшиеся в назначении больным в первый день лечения двойной дозы препарата (0,6 акрихина в два приема или 2,0 хинина также в два приема). Перерывы между циклами сокращались до 7 дней при лечении акрихином и до 4 дней — при лечении хинином. Перерыв между окончанием курсового лечения и началом профилактической акрихинизации устанавливался в две недели.

Применялся также комбинированный метод лечения, сочетавший инъекции раствора акрихина или хинина с одновременным приемом внутрь этих препаратов в течение первого цикла. Лечение с применением двойной дозы препарата в первый день лечения способствовало ускорению клинического выздоровления и выписке больных для долечивания в частях. По данным майора медицинской службы Т. М. Матевосяна, при обычном лечении по окончании первого цикла 15,0 — 20,0% больных имели в крови малярийных плазмодиев; введение двойной дозы препарата в первый день лечения привело к снижению находок паразитов до 3,0 — 5,0%.

Такие же благоприятные результаты от применения двойной дозы акрихина в первый день или два дня основного курса лечения были получены и в других местах.

Систематическому противомалярийному лечению с обязательной госпитализацией подвергались все больные с клиническими проявлениями болезни, а также носители малярийных плазмодиев даже в тех случаях, когда эти носители не имели острых проявлений малярии.

Противорецидивному лечению подвергались все состоявшие на учете лица, у которых в анамнезе в течение последнего года отмечались приступы малярии, но в момент обследования не было проявлений заболевания. Противорецидивное лечение продолжалось 1 — 1 ¹/₃ месяца в апреле и мае, в зависимости от местных условий. Применявшиеся для этой цели специфические средства употреблялись в дозах, равных ²/₃ лечебных доз.

В отдельных районах, в зависимости от местных условий, кроме весеннего, проводилось и повторное осеннее противомалярийное лечение по такой же схеме.

Через 2 — 3 недели после окончания систематического лечения больных и паразитоносителей, а также противорецидивного лечения болевших малярией все эти лица переводились на дальнейшую химиопрофилактику в течение всего периода активности комаров по общепринятой схеме, т. е. акрихин давался два раза в день по 0,1 два дня подряд с четырехдневными интервалами.

Медицинской службой одного из фронтов в 1944 г. вместо весеннего и осеннего противорецидивного лечения проводилась химиопрофилактика лиц, болевших малярией за последние 12 месяцев. Это мероприятие, проведенное в некоторых частях, оказалось достаточно эффективным.

В целях предупреждения волны рецидивных заболеваний, связанных с проведением предохранительных прививок против кишечных заболеваний, лицам, болевшим малярией, прививки проводились в период противорецидивного лечения. Этот опыт имел положительные результаты.

Борьба с переносчиками в условиях как действующих войск, так и тыловых частей осуществлялась преимущественно нештатными противомалярийными отрядами. Проведение этой работы в войсковом районе встречало значительные затруднения. Так, например, мероприятия по борьбе с окрыленными комарами путем окуривания блиндажей и землянок нужно было во избежание демаскирования проводить с крайней осторожностью.

Обработка анофелогенных водоемов и заболоченностей, находившихся между передним краем нашим и противника по вполне понятным причинам встречала огромные трудности. Эта работа могла производиться только в ночное время, что отражалось на качестве ее и не позволяло рассчитывать на ее эффективность.

Обработка водоемов осуществлялась нефтепродуктами или парижской зеленью.

Снабжение материалами для этой цели было вполне удовлетворительным. Нефтевание проводили бонификаторы или специально выделенные бригады обмывочно-дезинфекционной роты при помощи гидропультов. Иногда для нефтевания использовались консервные банки, прикрепленные к длинным шестам.

В отдельных местах фронта нефтевание заболоченностей в зоне обстрела производилось капельным методом. Для этой цели в ночное время к берегу болота выкатывали бочку с нефтью и пробивали отверстие в ее дне. В случае невозможности просверлить отверстие бочку утром простреливали. Нефть вытекала через отверстие на поверхность воды каплями или тонкой струей.

В качестве ларвицидов, кроме нефти и керосина, использовались отработанное дизельное масло, зеленое масло и другие маслянистые вещества. Зеленое масло применялось в дозе 25,0 на 1 м² с хорошими результатами.

Для обработки заболоченностей широкое применение находила также парижская зелень, особенно когда встречались трудности с получением и хранением нефти.

Применение парижской зелени в смеси с пылью вследствие громоздкости способа было заменено применением масляной или керосиновой суспензии. Суспензия готовилась из парижской зелени и керосина в соотношении 1 : 2, а в дальнейшем разводилась водой при тщательном перемешивании.

Работы по авиаопылению анофелогенных водоемов в период Великой Отечественной войны проводились в ограниченных масштабах.

Медицинская служба одной из армий фронта в 1944 г. применяла авиаопыление в условиях активной обороны. Для опыления был приспособлен самолет У-2.

В ряде случаев авиаопыление производилось в нейосредственной близости от переднего края.

Эпидемиологическая разведка, контроль за эффективностью опыления и наземное обслуживание работ осуществлялись медицинской службой дивизий, в районе расположения которых производились работы.

Борьба с окрыленными комарами проводилась в войсках бонификаторами или группами из состава обмывочно-дезинфекционной роты. Для уничтожения комаров в помещениях применялись порошковидные препараты (пиретрум, ДДТ) или мыльная эмульсия, которыми обрабатывались стены и потолки помещений. Опрыскивание мыльной эмульсией производилось главным образом в помещениях для скота.

Уничтожение комаров в войсковом районе представляло некоторые трудности по следующим причинам:

1) обнаружение комаров в землянках и окопах было чрезвычайно затруднительным, так как стены в них были темные, часто обиты ветками, пол часто был застлан травой или соломой, дневное освещение слабое, что затрудняло механическое уничтожение или вылавливание комаров;

2) обработка окопов, где дежурили наблюдатели и пулеметчики, была трудно выполнима ввиду невозможности создать хотя бы относительную герметичность.

Если позволяли условия, то уничтожение комаров производилось путем окуривания, например, сжиганием пиретрума.

Применялись также примитивные способы окуривания жилых помещений. Один из них был предложен бойцами; он заключался в использовании консервных банок, в днищах которых прокалывали несколько отверстий. На дно банки клали раскаленные угли, а на них — гнилушки. Банки с дымящимися гнилушками подвешивали на проволоке у входа в помещение. Создававшаяся дымовая завеса предохраняла от залета комаров в помещение.

Это приспособление имело широкое применение, особенно в лесистых районах, где имелось много горючего материала.

В особо неблагополучных по малярии районах, где было невозможно осуществлять мероприятия по борьбе с комарами, проводилась химиопрофилактика акрихином или хинином. Химиопрофилактика здоровых людей начиналась с периода массового появления комаров и продолжалась в течение всего эпидемического сезона. Выдача противомалярийных препаратов с целью профилактики производилась по следующим схемам: акрихин в дозе 0,2 в один прием давался 2 дня подряд с четырехдневными промежутками, хинин давался ежедневно по 0,4 в один прием или каждую неделю 3 дня подряд по 0,5 в один прием. Массовая химиопрофилактика здоровых людей проводилась в действующих войсках и в частях тыловых округов, располагавшихся в особо неблагополучных по малярии местностях.

В войсках фронта в 1943 г. для профилактики здоровых людей применялся также хинин. Выдача его хинизируемым, как правило, производилась санитарными инструкторами. Исключения из этого правила допускались для отдельных мелких подразделений и групп, которые не имели медицинского работника или в соответствии с боевыми заданиями должны были находиться значительное время в изоляции (сторожевые охранения, передовые дозоры, наблюдатели, разведчики). В этих случаях хинин выдавался старшему группы, который предварительно инструктировался.

Следует отметить, что в войсках химиопрофилактика здоровых людей применялась в ограниченных размерах. Разрешение на производство массовой химиопрофилактики здоровых контингентов давалось каждый раз начальником медицинской службы фронта или округа.

Особое внимание обращалось на химиопрофилактику войсковых соединений переднего края.

Отдельные части и подразделения, вводимые на продолжительное время в особо неблагоприятные районы, подвергались предварительно усиленной химиопрофилактике (3 дня подряд по 3 таблетки акрихина в день). После недельного промежутка эти части переводились на химиопрофилактику обычным способом.

В целях механической защиты от комаров' применялось засетчивание помещений, пологи, мустикеры.

Засетчивание помещений не имело широкого распространения. Металлическими сетками засетчивались преимущественно госпитальные помещения, в которых находились больные малярией. Пологами снабжались в первую очередь в стационарах больные малярией. Мустикерами обеспечивались в ночное время преимущественно часовые, патрули и т. д. Для разведчиков мустикеры оказались неудобными, так как они резко ухудшали видимость, особенно в вечернее время.

Наиболее широкое применение имели импровизированные модификации сеток Павловского из кусков марли длиной 90 см и шириной 60 см. Пошивка этих сеток производилась при санитарной части полков. Сетки пропитывались отпугивающими средствами: креолином или 10% раствором жидкости СК-9, причем они окрашивались в серый цвет и не демаскировали людей.

Эти сетки надевались поверх головного убора, как и оригинальные сетки Павловского.

Недостатки этих сеток состояли:

а) в необходимости повторно пропитывать их каждые 5 дней;

б) в быстрой изнашиваемости (марлевые сетки рвались в кустарниках и зарослях).

Для защиты от укусов комаров применялось также смазывание открытых поверхностей кожи отпугивающими средствами. Одним из средств являлся 5% раствор анабазин-сульфата. В случае отсутствия анабазин-сульфата использовался креолин и жидкость СК-9 в виде 4% растворов.

Смазывание производилось санитарным инструктором, который обходил бойцов с бутылкой раствора.

Практиковалось также пропитывание отпугивающими средствами маскировочных сеток (в окопах, орудийных расчетах и т. д.).

Изучение материалов о борьбе с малярией в Советской Армии в период Великой Отечественной войны приводит к выводу, что созданная в мирное время в армии и флоте противомалярийная организация, работавшая на основе современных научных и практических знаний, оказалась способной в военное время предупреждать массовое распространение малярии в войсках, несмотря на наличие неблагоприятных условий.

В послевоенный 1946 г. по сравнению с предыдущим годом было достигнуто дальнейшее уменьшение на 29,0% случаев заболеваний малярией в войсках.

Общая заболеваемость малярией среди личного состава Вооруженных Сил в 1945 и 1946 гг. была значительно ниже довоенного уровня.